Я была настоящей бунтаркой. Всегда шла по краю бритвы. Бедная моя мама! Она преподавала в школе, где я училась, и периодически говорила: «Дочь, пожалуйста, пожалей меня! Не могу в учительскую зайти — мне со всех сторон: «А Ваша Лариса!..» Мама долго про меня ничего не знала. То есть я, подходя к порогу дома, смывала косметику, снимала ресницы, причесывала волосы, заедала сигарету, чтобы не пахло… От других людей она узнавала всё про мою другую жизнь. Перед поступлением в театральный институт я вообще налысо побрилась. А когда пришла к Эльдару Рязанову на пробы в фильм «Жестокий романс», все присутсвующие были в шоке от моего внешнего вида. Я же хипповала и приехала на пробы в рваных джинсах, в разных сандалиях, с длиннющими ногтями, раскрашенными в разные цвета и с вплетенными в распущенные волосы денежками. Я курила «Беломор», сплевывала сквозь зубы, сквернословила – у меня не было ничего общего с моей будущей героиней. Это когда меня переодели и причесали, произошла полная перемена личности. А когда съемки этой картины заканчивались, я думала: «Ну, слава богу». Я так радовалась, дурочка, на банкете, посвященном последнему съемочному дню. Мудрая Нина Скуйбина, жена Рязанова, сказала: «Дурочка, что же ты так радуешься? У тебя никогда в жизни больше не будет такой роли, ты не понимаешь это? Никогда». А я радовалась, ведь по молодости, по идиотизму, думаешь, что дальше у тебя Анна Каренина, Настасья Филипповна и так далее, по нарастающей… После выхода фильма от зрителей я получала много негатива. Помню, на Моховой, там, где рюмочная, висела моя фотография из «Жестокого романса», и у меня карандашом были нарисованы слезы, черные зубы и папироса нарисована была. Я не скажу, что еще было написано. Не хочется. И никто меня не хвалил. Все говорили: «За что этой, пик-пик, все с ее манерами, за что ей это?» Я много лет слышала: «За что ей все? Вы видели, как она ходит? А вы слышали, как она разговаривает? За что ей?»
Лариса Гузеева в роли Ларисы Огудаловой.
В молодости я очень много пила. Мне казалось, что я смогу бросить в любую минуту. Как же я сильно заблуждалась! Много раз говорила себе: «Больше ни капли!» Но все повторялось снова и снова. А стоило выпить, как во мне просыпался какой-то другой человек, которого я боюсь. Почему-то хотелось всем вокруг причинить боль. А утром я просыпалась от дикого похмелья… Со своим первым мужем я бухала сильно! Он был алкоголиком и наркоманом. Лишь после свадьбы показал своё истинное лицо. Я долго возила его по врачам, он несколько раз ложился в больницу. Каждый раз он клялся, что скоро всё кончится, он начнет новую жизнь. Но через некоторое время после очередного лечения история повторялась. Я сдалась. Мне не хватило сил. Я тоже пустилась во все тяжкие. Но я только пила. Наркотиков в моей жизни не было! Муж бил меня сильно и часто. Хорошо хоть не убил! Помню, он стучал гантелей по виску и смотрел, расширяются у меня зрачки или сужаются. Просто сидел и бил меня гантелей… Когда я поняла, что еще один удар по виску может быть последним, сказала самой себе: «Если выживу — уйду». И я ушла. А вскоре я узнала, что Илью нашли в парке. Он умер от передозировки.
Лариса Гузеева с первым мужем Ильей.
Когда я ушла от первого мужа, сказала: «Больше так жить не буду!» Но, честно говоря, с алкогольной зависимостью я справилась не сразу. Знаете, как я выпивала с грузинским мужем? Он знал, что мне пить нельзя. Я ставила бутылочку пива или сухого вина, при муже выпивала три глоточка и убегала в другие комнаты, где у меня было ещё понатырено. Приходила уже никакая, и он говорил: «Лара, тебе нельзя пить. Ты выпила три глотка вина, а уже пьяная». Он не знал про мои «заначки». Мой грузинский муж был не просто интеллектуал, а дико талантливый человек. Если бы мне его знания и таланта процентов 20, я бы завоевала полмира точно! Но я надорвалась тянуться, там была не моя территория. Я хотела, чтобы на меня обратили внимание, а не общались как с идиоткой с театральным образованием.
Второй муж Ларисы Гузеевой — Каха Толордава.
Ой, сейчас вспоминаю себя прежнюю и не очень-то сама себе приятна. В Москву я часто приезжала, поскольку там у меня образовалось много знакомых. Но жила я в Ленинграде. Дело в том, что я одновременно сдавала экзамены и в ЛГИТМиК, и в Щукинское училище и прошла туры в обоих институтах. Но когда мне нужно было ехать на последний экзамен в «Щуку», у меня украли все деньги, и я вынуждена была остаться в Ленинграде. Я часто бывала в кафе «Сайгон», где познакомилась со многими рок-музыкантами. Потом тусовалась с ними. Тогда мне это нравилось. Я проводила время с Виктором Цоем и Борисом Гребенщиковым. Кстати, раньше часто писали, что и Цой, и Гребенщиков ухаживали за мной, но этого не было. Мы просто дружили. Виктор вообще был скромным и молчаливым. А я тогда была жутко высокомерной, считала, что меня достоин лишь Питер О’Тул, Лоуренс Оливье или, на худой конец, Володя Высоцкий.
Однажды Сергей Курехин стал оказывать мне знаки внимания. Я принимала его ухаживания. Внешне он мне нравился, хорошенький такой был, но со сложным характером. Он стал моим первым мужчиной. Мы прожили вместе четыре года. Надо отдать ему должное: он научил меня читать книги, слушать музыку, прививал любовь к прекрасному, в общем. Он меня воспитывал, но как ломал! Не делал скидок ни на мой возраст, ни на то, что я из провинции. В общем, наступил такой период, когда мы с Сергеем уже не могли находиться вместе. Я точно что-нибудь с собой сделала бы! Он был ироничный, злой на язык, мог унизить, ему не нравились мои провинциальные манеры, а я человек ранимый и эмоциональный. Мы расстались, потому что оказались абсолютно чужими людьми.
Музыкант-авангардист Сергей Курехин.
Я знала Диму, когда Нагиевым-младшим он называл совсем не своего сына. Тогда я была такая дальновидная, что закрутила с ним интрижку еще до того, как это стало модным. Скажу правду, в занятиее с Нагиевым я могла долго! А он — не всегда! На память о той связи осталась «соковыжималка». С его легкой руки, гада, это прозвище я носила еще очень долго.
Между моей жизнью и жизнью моих детей, живущих под моими огромными крыльями, — пропасть. Я жила в общагах, в коммуналках, у меня очень долго не было своей квартиры, никогда не было денег, потому что я не понимала, что с ними делать, даже когда стала зарабатывать. Я иногда думаю: насколько же мне не хватало ума — хватало только с подругами и друзьями прогулять гонорар в ресторанах или купить подружке шубу. Я всегда сначала всё подругам покупала, а о себе в последнюю очередь думала. А когда однажды мне нужны были деньги, то те самые подруги повели себя некрасиво по отношению ко мне. И я вычеркнула этих людей из своей жизни.
Я иногда смотрю на своих детей, ругаю их, а потом думаю: Господи, боже мой, да они ангелы по сравнению со мной! Я прошла все эти течения и моду — хиппи, панки, ирокезы, рваные штаны, алюминиевое ведро вместо сумочки, наголо брилась, мат через каждое слово… Тогда это было эпатажно. Я благодарна Богу, что все мои сумасшедшие поступки закончились и я cижу сейчас перед вами непокалеченная и в здравом уме. Я ведь могла молодой девчонкой автостопом путешествовать, например. Я могла запросто знакомиться на улице с людьми и идти к ним в гости. Могла всю ночь тусить у какого-нибудь парня в квартире, не боясь, что вообще могу оттуда не вернуться. Сегодня я с ужасом вспоминаю те годы! Если бы я могла все пережить сначала, я бы не проводила так много времени бездарно. Раньше я часто жаловалась маме: мам, как я бездарно прожила молодость, сколько я наделала ошибок, почему я не занималась тем-то… Мама говорила: если бы молодые соображали так, как ты, все бы рождались стариками. Наверное, молодость тем и хороша, что кажется, что время бесконечное, что все еще впереди, что мы все еще успеем. Я многое не успела. Я считаю себя малообразованной женщиной, я не знаю языков… Я бы, конечно, образованию больше времени уделяла. Очень жалею о том, что я много пропускала занятий в институте. Все время врала, что у меня то дядя умер, то тетя, то бабушка. Всех «перехоронила». Мне, конечно, было стыдно, потому что училась я плохо. Я не была хорошей ученицей.
Мне вообще кажется, что молодость — это такой отрезок возрастной у очень многих, когда все в каких-то масках. Все такие ненатуральные. Фальшивый период, мне кажется, лет до 25. Я помню, я все время что-то изображала из себя, и чаще всего это была какая-то гадость. Я помню, я уже училась в институте, жутко захотела выпить. Одна. Я пришла в ресторан, но мне как-то стало стыдно пить одной. Потом я всё-таки решилась и заказала водки. Подошла официантка, я говорю: «Знаете, у меня умер ребенок». После этих слов я заплакала. Театральщину такую устроила там. А потом выпила и забыла выдуманную причину, по которой я пришла. И развеселилась! И вдруг вижу, что официанты выстроились все и смотрят на меня с каким-то ужасом. Я думаю: «А-а-а, вот я дура какая». Так стыдно стало!
Помню, поздним вечером, пошатываясь, шла по улице. И вдруг увидела, что за мной неотступно идут два парня. А в голове: «Ну вот, дорогая, ты и приплыла! Убьют — и пикнуть не успеешь! И все из-за проклятого алкоголя! Поперлась, дура, за бутылкой!» Не убили чудом! Смогла бандитов убедить меня не трогать. Сказала, что актриса, в фильмах снимаюсь. В общем, они не тронули меня. Но после этого случая я завязала со спиртным раз и навсегда!
