Попытка не убить человека

Данный пост — перепечатка статей Новой газеты, 

Никита Гирин
— Приговор в этой сумке! — радостно говорит адвокат Виктор Ануфриев с крыльца Петрозаводского городского суда, приподнимая свой кожаный саквояж.Есть чему радоваться: подзащитный Ануфриева — исследователь сталинских репрессий Юрий Дмитриев — осужден на 3,5 года по статье, нижний предел наказания по которой составляет 12 лет лишения свободы в колонии строгого режима (а прокуратура требовала все 15).
Судья Александр Мерков применил статью 64 Уголовного кодекса, которая позволяет дать обвиняемому «ниже низшего» при наличии исключительных обстоятельств.
Учитывая историю этого дела, надо полагать, что исключительное обстоятельство — это полная невиновность Дмитриева, и такой приговор равносилен оправданию.
Адвокат сообщает толпе журналистов и сторонников Юрия Дмитриева, что с историка полностью сняты обвинения по старым, перекочевавшим из первого процесса статьям: изготовление порнографии с участием несовершеннолетней приемной дочери, развратные действия в отношении нее и хранение оружия.В то же время суд признал историка виновным в совершении насильственных действий занятиеуального характера против девочки. Эту статью следствие добавило после того, как весной 2018 года Дмитриев был неожиданно для силовиков оправдан по «порнографическому» составу.
Все эти годы суд шел в закрытом режиме, и «Новая газета» долго выясняла, в чем именно обвиняют Юрия Дмитриева.
На первом процессе ему инкриминировали девять фотографий приемной дочери в возрасте 3, 4 и 6 лет, на которых видны ее наружные половые органы. Эти фотографии были найдены на компьютере среди двух сотен других «протокольных» снимков обнаженной девочки. Дмитриев, сам бывший детдомовец, объяснял, что фотографировал приемную дочь спереди, сзади и с боков для контроля ее физического развития и для защиты от органов опеки — чтобы там не выдумали, что ребенка бьют (такой случай был). К этому «дневнику здоровья» у следствия претензий не было. Криминальными же сочли четыре снимка, сделанные Дмитриевым, когда трехлетняя дочь попросила его сфотографировать загар и забралась на кресло с ногами, а также пять фотографий, которые опекун снял после жалоб девочки на боль в паху.
Дмитриев утверждает, что сделал их, чтобы показать врачу, если наутро боль не пройдет, потому что сам не смог определить ее причину.
Что же касается нового обвинения в насильственных действиях занятиеуального характера, то историк назвал его извращенной интерпретацией родительской заботы.
«В какой-то из дней, утром, когда [восьмилетняя дочь] пришла ко мне и как обычно села ко мне на колени, я почувствовал запах мочи, я понял, что она описалась. Естественно, я потрогал руками трусики и спереди, и сзади в области половых органов, я понял, что ребенок описался, после чего мы пошли мыться. Такое было несколько раз в неделю до помещения ее в республиканскую больницу по поводу ночного энуреза», — сообщил Дмитриев следователю.
Слова историка были подтверждены выписным эпикризом из больницы. Отсутствие у подсудимого занятиеуальных девиаций — тремя обследованиями. Отсутствие у ребенка психотравм во время предполагаемого преступления и после него также констатировано комиссионными экспертизами. Временной период, о котором во всех своих показаниях против историка якобы говорит девочка, совпадает именно с тем периодом, когда у нее было недержание мочи.
Эксперты, изучавшие тексты допросов приемной дочери Дмитриева, представили в суд заключения, что ребенок дал показания против бывшего опекуна под давлением следователя и психолога.
В итоге судья решился на компромисс: приговорил историка фактически к еще нескольким месяцам тюрьмы, но его противники теперь смогут утверждать, что Дмитриев — официально осужденный «педофил».
— Юрий Алексеевич воспринял приговор весьма положительно, он человек выдержанный, он знает, что невиновен. Насчет обжалования [приговора] решим с клиентом. Нижняя планка по этой статье — 12 лет. Поэтому будем считать, что состоялось чудо, — заключает Виктор Ануфриев, окруженный десятками людей, которые приехали к суду из разных регионов.
После минутного замешательства (мол, тут не только наказание ниже низшего, но и наши требования к правосудию) толпа все-таки встречает слова адвоката аплодисментами.
Родная дочь историка Екатерина Клодт тихо и коротко благодарит собравшихся за многолетнюю поддержку и в бессилии садится на бордюр.
— Люди, которые вместе с Дмитриевым копали ямы Сандармоха (урочище, где были расстреляны больше 7 тысяч человек; обнаружено при участии Юрия Дмитриева в 1997 году. — Ред.), и люди, которые его вообще не знали до этого, — мы все радуемся этому странному, отвратительному, несправедливому приговору, и это, к сожалению, становится в России нормой, — говорит писательница Алиса Ганиева. — Мы радуемся таким ужасным срокам на контрасте с тем, сколько изначально запрашивает обвинение. Учитывая возраст Дмитриева, были самые тягостные ожидания. Но остаются страх и тревога, что он еще там, что все может еще усугубиться, потому что однажды его уже отпускали. Веры в окончание этого процесса пока еще нет.
Ганиева выразила надежду, что Дмитриев проведет оставшиеся три с половиной месяца наказания в СИЗО, а не в колонии. Но если его все-таки этапируют, сторонники историка будут «делать все, чтобы начальство колонии знало, что за Дмитриева вступается вся страна и люди за рубежом, что это не никому не нужный чудик, а совесть России».
Председатель правления общества «Мемориал», опытнейший Ян Рачинский оценивает приговор практичнее.
— В решении есть позитив, есть надежда, что Юрий Алексеевич выйдет на свободу, а не погибнет в лагере, как этого хотела прокуратура, — говорит правозащитник. — У следствия и прокуратуры, очевидным образом, нет никаких доказательств, подтверждающих вину Дмитриева. Именно этим объясняется, что вместо запрошенных прокуратурой 15 лет ему дали почти в четыре раза ниже нижнего предела. Это попытка создать впечатление, что прокуратура и следствие не сели в лужу с размаха, и в тоже время не убить человека. Что делать дальше (обжаловать приговор или нет. — Ред.) — это решение Юрия Алексеевича. Я думаю, что он, понимая особенности нашего правосудия, вправе принять любое.
На обжалование приговора у сторон есть десять дней.

Петрозаводск

2017 год,  Никита Гирин, Новая газета
Незадолго до ареста его вызвали к участковому. В это время в квартире кто-то побывал и, как заметил Дмитриев, копался в компьютере. Дело возбудили по анонимному заявлению. Близкие и коллеги краеведа убеждены: Дмитриева преследуют за поиски и перезахоронение жертв сталинских репрессий, за огласку преступлений чекистов.
Обвинение строится на исследовании, которое подготовил Центр социокультурных экспертиз. Его сотрудники сочли девять фотографий порнографическими. Ранее эта организация давала заключения по делам политических активистов, группы Pussy Riot и запрещенных в России «Свидетелей Иеговы».

Защита пригласила в суд президента Национального института занятиеологии, доктора медицинских наук Льва Щеглова. Он вынес свой приговор скандальному исследованию.

— Вы назвали экспертизу по делу Дмитриева «юмористическим документом». Почему?

— Потому что она не выдерживает никакой критики ни по формальной стороне, ни по содержательной. Совсем не обязательно знать бесконечные комментарии Верховного суда, инструкции по экспертизе, правила сертификации экспертов и т.д. Необходимо просто включить мозг. Мир устроен в основном логично. И обычная логика такова, что оценкой можно заниматься только в той сфере, в которой ты являешься профессионалом. Электрик не может быть экспертом в акушерстве, а философ не может быть экспертом в штукатурных работах.

Кто эксперты в этом центре, который, как я потом уже узнал, отличается такими «славными» экспертными заключениями? Человек, по специальности являющийся историком искусства. Человек, который по образованию учитель математики. И третий человек, который по специальности врач-педиатр. Как мы видим, нет ни одного человека — ​профессионала в той сфере, в которой выдано заключение.

Сексология уже более двадцати лет является не просто областью знаний, а официальной дисциплиной, она включена в список официальных врачебных должностей. Как хирург, гематолог и т.д. Да, еще лет 30 назад занятиеологией занимались в основном специалисты смежных специальностей: психиатры и психологи, урологи, гинекологи. Но в этом случае нет даже представителей смежных специальностей. Эта экспертиза юридически ничтожна.

Теперь по содержанию. Хотя уже по формальным признакам можно забыть о существовании подобной экспертизы, потому что она не имеет никакого значения, кроме стоимости бумаги, на которой она расписана.

В экспертизе есть констатирующая часть (что исследуется, зачем), а есть выводы. В констатирующей части эксперты приводят одно из определений порнографии, в котором звучит совершенно правильная мысль, что это — ​процесс. Это действие кого-то с кем-то. И с этим невозможно не согласиться. И в то же время в заключительной части они пишут, что представленные на экспертизу статические фотографии обнаженной девочки являются порнографическими. Это воинственный абсурдизм. Я указываю определяющие признаки кошки, а в заключении пишу, что слон — ​тоже кошка. Поэтому экспертиза производит впечатление юмористическое. Это припахивает каким-то заказом.

Галина Мурсалиева, Новая газета

ТОП-5 БЕЗУМНЫХ ЭКСПЕРТИЗ
Первое место я бы присудила экспертизе, признавшей лозунг «Убей в себе раба!» экстремистским.

Второе место в моем условном хит-параде по праву занимает экспертиза, обнаружившая порнографию на фото ребенка (в деле историка Дмитриева).

Третье место — «экспертиза восклицательных знаков» (по делу Мурманской молодежной правозащитной газеты).

Четвертое место — экспертиза доцента Геленджикского филиала Кубанского государственного университета Владимира Рыбникова по лозунгу «Свободу не дают, ее берут», который использовался на митинге Новороссийского комитета по правам человека. Он обнаружил в лозунге экстремизм на основании того, что усмотрел в нем исполнение «…второй части «Плана Алена Даллеса», иметь распущенную и бесконтрольную молодежь в России…». То есть считает «план Алена Даллеса» (известную фальшивку, восходящую к роману) доказательством.

Пятое место — «чувственная» экспертиза по делу «О разжигании религиозной розни» организаторами выставок «Запретное искусство» и «Осторожно, религия». Светскую выставку современных художников анализировали эксперты, почувствовавшие оскорбление.

 

Источник